Записки врача: И Господь преуспел!..

Еще по теме

• Цитаты из студенческих и прочих историй болезни: лучшие перлы! 1 04.Июн
• Роды в коньках или Так рождаются хоккеисты 0 10.Ноя
• Классификация врачей: врачебный юмор 0 07.Авг
• Как медсестре выглядеть модно в белой униформе?
• Безопасен ли ремень безопасности? 0 23.Мар
• Вульгарная пузырчатка: нетипичное течение 0 04.Сен
• Про ятрогению и больную голову 0 15.Апр
• Чем заняться проктологу на пенсии? Юмор 0 27.Май
• Сосулька как лекарство для вытрезвления 0 30.Ноя
• Секс – аналог спорта у зрелых мужчин 0 14.Сен

Автор поста: врач рефлексотерапевт Ковалёв А.

Случилось это лет 19 назад в неврологическом отделении районной больницы небольшого городка, где только начинался мой врачебный путь в качестве интерна-невролога. Оглядываясь на то время с высоты прожитых лет, я часто говорю себе: «Как же много я тогда не знал, не умел и не понимал…».

В палату интенсивной терапии, на койку, которая была закреплена за мной, поступила больная П., 50 лет с клиническими признаками геморрагического инсульта. Скорая помощь доставила её из села. Совершенно одинокая (муж умер 2 года назад, а родственников вообще нет), работала дояркой в селе, где зарплату не выплачивали на протяжении 3-х последних лет.

Осматриваю пациентку, читаю выписку из амбулаторной карты и нахожу избыточную массу тела, гипертоническую болезнь на протяжении последних 15 лет, по поводу которой из-за отсутствия средств должного лечения не проводилось. Довершает всю картину, как и должно быть, резко выраженная левосторонняя гемиплегия, несколько спутанное сознание, тахикардия и АД 195/110. «Классика, как в учебнике» – подумал я. В те суровые дни не было в больнице ни КТ, ни МРТ. Да что там говорить, медикаменты в отделении были только для оказания неотложной помощи, и то не более чем на первые 3 дня пребывания в стационаре.

А в соседнюю 2 – местную палату, так называемую «элитку», поступил некий бизнесмен, оказавшийся проездом в нашем городке. Он то приходил, то исчезал из отделения, производя впечатление вполне здорового человека, и хотя на него была заведена история болезни, и палата была закреплена официально за мной, общался я с ним только 1 раз. Такие «пациенты по распоряжению администрации» в больнице иногда мелькали и, как правило, исчезали также внезапно, как и появились. Всему персоналу он запомнился своими анекдотами да ещё дорогущим, моднячим спорт костюмом, что для провинциального городка, особенно в те дни, было в диковинку. И наш заведующий, который тоже был весьма крупный человек и носил медицинские костюмы больших размеров, очень его “ценил” и уважал как пациента.

Наступил 4 – й день пребывания больной П. в палате интенсивной терапии, дежурная медсестра доложила , что весь объём лекарств по неотложке для этой пациентки закончился. Тем временем, систолическое давление у неё стало снижаться, а диастолическое продолжало держаться на высоких цифрах (в среднем 120/95, 130/110). Вызываю кардиолога, она осматривает пациентку и говорит мне: «слушай, это «обезглавленная» гипертония, принимай меры, лечение я расписала». А как принимать эти самые меры, когда денег на лечение нет?

Благо, одна опытная коллега подсказала: «Звоните председателю колхоза, пусть хоть какую-то сумму выдаст со счёта её невыплаченной зарплаты». Началась волокита, потребовалось заявление от пациентки, которое сам же я и написал, а она кое-как подписала. Деньги передали только через 3 дня и лечение было возобновлено. Но что такое 3 дня без лечения в острейшем периоде инсульта!

Санитарки не очень-то баловали её уходом, ведь никто к ней не приходил и не просил за неё. Частенько я самостоятельно ворочал грузную пациентку, выполнял профилактику пролежней. На помощь приходила санитарка тётя Нина – глубоко верующий человек, но она работала не каждый день. Тем временем у П. начались странные «месячные», которых уже год, как не было. Тогда по неопытности я не придал этому должного значения, но гинеколога все же пригласил. После осмотра в постели гинеколог сказала, что надо бы проводить выскабливание, однако состояние больной не позволяет сейчас этого сделать.

Очень запомнился один из последних разговоров с П., когда я сообщил ей, что председатель дал денег, и я купил все лекарства для продолжения лечения, она же попросила меня не покупать больше лекарств, а просто купить ей мороженое. Но я возразил, мол, при такой болячке мороженое ну никак нельзя! Тогда она вздохнула, и, поглядев в окно, спросила меня: «Вот Вы меня всё лечите, лечите, а как же я домой вернусь в нетопленую хату, кто мне дрова нарубит, кто кушать сварит? Был бы жив муж, всё бы было иначе…». Совершенно ошеломлённый вышел я из палаты, а тут санитарка тётя Нина, рассказал я ей о своих переживаниях насчёт перспектив своей пациентки. А тётя Нина и говорит: «Господь милостив, Он во всём преуспеет».

На шестые сутки состояние П. ухудшилось, сознание вновь стало спутанным, АД стало 110/60, позвал всех коллег – неврологов на совместный осмотр. Одна коллега сказала, похоже, что геморрагия «вновь подтекает», имея ввиду рецидив. Усилили комплекс терапевтических мероприятий. Теперь я понимаю, что и эти «месячные», и этот рецидив, и обезглавленная гипертония – проявления грубейших нарушений системы гемостаза и фибринолиза.

Утром следующего дня какая-то суета постоянно отвлекала меня от обхода (то комиссия из сан. станции, то срочный вызов в кардиологию, то срочная просьба заведующего и т.д.). Наконец я взял в руки историю П. и уже собрался выходить из ординаторской, как вдруг навстречу мне будто ветер, буквально влетела дежурная санитарка Валя и почти прокричала: « Ой! А ваша П. только что всхлипнула, мигом побледнела, посинела и перестала дышать…». Кинулись все вместе в палату, провели весь комплекс реанимационных мероприятий, вызвали реаниматолога, но безуспешно…». Вышел я из палаты, чуть не плачу, а санитарка тётя Нина и говорит мне: «Вот видите, вы переживали о том, как Она будет жить одна в холодной хате, а Господь обо всём позаботился и во всём преуспел!»

Пока я писал посмертный эпикриз, тревожные мысли о том, что умерла пациентка трудоспособного возраста, что на целых 3 дня было остановлено лечение, роились у меня в голове.

На следующий день планёрка начинается с укоризненных слов заведующего в мой адрес: «В Вашей палате произошло ЧП, уважаемый человек оставил свой дорогой спорт костюм, а проникшая в палату мышь прогрызла его!!». От неожиданности я невольно улыбнулся, ведь думал, что наказывать то меня будут за смерть пациентки! Заведующий взорвался: «Не вижу ничего смешного, его костюм три Ваших зарплаты стоит, если не больше!! Кто будет платить?» Теперь я понимаю, что Господь, преуспевший в одном, решил преуспеть и в остальном! Буквально тут же в повисшей тишине ординаторской раздался телефонный звонок – звонил тот самый бизнесмен – балагур, попросил заведующего, извинился, сказал, что в отделение не вернётся, а спорт костюм, сказал, можно выбросить или отдать кому-нибудь!

Внезапно коллеги стали чуть ли не поздравлять меня, говорить что вышел сухим из воды и что я везунчик!! «А как же моя умершая больная П.?» – тихо спросил я. Но все лишь недоуменно посмотрели на меня и стали расходиться по своим делам. Целый день я всё ходил с историей покойницы, пытаясь поймать вечно занятого заведующего. Наконец, выхватив у меня историю, он лишь прочёл титульный лист и спросил меня с нескрываемым негодованием: «Что? Доярка из села? Одинокая? И Вы мне целый день с ней морочите голову!!! Звоните председателю, пусть забирает её и хоронит!» Тут же заведующий набрал номер прозектуры и пригласил патологоанатома с которым они были очень хорошими приятелями: «Владимир Сергеевич, к Вам поступила умершая П., не вскрывайте её, пишите наш диагноз, да и всё! Она одинокая доярка из села и никому не нужна!»

В обед к моргу подошла небольшая повозка, запряжённая лошадкой, тело П. быстро погрузили, накрыли, присыпали сеном, дабы не привлекать внимание зевак, и крестьянин, сидевший на повозке, подхлестнул лошадку…

Прошли годы, порою мне кажется, что имея теперешние знания и опыт я бы сумел её спасти, но я полностью уверен, Господь преуспел ещё в одном – Он сделал меня небезразличным к обездоленным!